Таня Танк - автор трилогии "Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых"

К содержимому | К меню | В поиск

Моя недолгая подработка

Небольшая история об опыте работы с токсичным начальником. Неразбериха, утаивание важной информации, удерживание в подвешенном положении, "пытка грязью", постоянный ор, принуждение к существенным переработкам и попытка навалить новых обязанностей за ту же зарплату, которую, к тому же, приходится клянчить... Читаем.

"Полгода назад я рассталась с нарциссом. После разрыва был хоть и короткий, но очень щедрый на подавленность период, в который я особенно остро ощущала свою никчемность.

Будучи студенткой 4 курса факультета журналистики, я жила на содержании родителей. Недолгое время я подрабатывала администратором салона красоты у чудесной мамы бывшего. После расставания пришлось расстаться и с ней, хотя наши отношения были значительно лучше, нежели с ее сыном.

Маленькие самостоятельно заработанные деньги приносили радость, поэтому оставшись без этого мизерного заработка, я запаниковала. Я искала работу администратором с графиком 2/2, чтобы совмещать с учебой. Увидев новую вакансию без требования опыта работы, я решила сразу звонить. Мужской голос потенциального начальника задал банальные вопросы, о причине ухода с предыдущего места я ответила честно.

На собеседование, назначенное на следующий день, Максим Анатольевич опоздал. Вернее, забыл о нем вовсе. Салон имеет нетипичную локацию и находится в офисном здании, куда попасть можно только по пропускам. Пропуск на меня выписан не был. Обдуваемая февральскими ветрами, я пыталась дозвониться несостоявшемуся боссу. Он не сразу ответил и вспомнил, кто я, потом попросил подождать, «А то жалко, все же приехали».

Ждала я не обещанные 10 минут, а долгие 30. Замерзшей мне он устроил действительно теплый прием: кучеряво расписывал преимущества работы у них, хвалился достижениями и кичился панорамным видом на столицу.

Собеседование он вел странно: сначала заверял, что никому положительные ответы сразу не дают и намерены «посмотреть всех», а потом резко утвердил на вакансию и на следующий день назначил трехдневную стажировку.

Салоном управлял он и его жена. По самым скромным оценкам, умом она не блистала, все организационные функции были на нем. Внешне был похож на Шрека, но весьма обаятельного.

Стажировку проводила увольняющаяся милая, но с замученным видом девушка, на чье место я пришла. Между делом она предупредила, что зарплату выплачивают с задержками. И действительно о зарплате приходилось напоминать и чуть ли не выпрашивать честно заработанные деньги.

Примечательно было то, что с первого дня весь персонал знал о моей личной жизни, итог которой я вынуждена была рассказать начальнику.

Уже в первый рабочий день сперва казавшийся вполне ухоженным Максим Анатольевич стал невыносимо вонять. Другие сотрудники давно смирились, и слыша знакомые нотки вони еще у лифта, молча открывали окна. Это не спасало. Даже с моим нечутким обонянием у меня начинала кружиться голова.

Сначала я объясняла это возможным заболеванием, но потом заметила, что в редкие дни важных встреч он пах приятным парфюмом с утра до закрытия, но все остальные дни он прямо смердел. Как будто использовал это, как оружие против окружающих.

С напарницей, тоже новенькой девочкой, у нас был график 2/2, но став приятельницами, мы часто подстраивались друг под друга и корректировали выходы. Еще до моего появления на этой работе она допустила каклй-то косяк. Шеф потребовал, чтобы я вышла в свой выходной одновременно с напарницей, дабы он отчитал нас вместе за ее косяк.

Я спокойно объясняла, что не могу. Ехать в выходной полтора часа ради 3 минут брюзжания не входило в мои планы. Тогда-то мне было высказано, что я никто и звать меня никак,  и что я обязана делать так, как он скажет. Все это вызывало у меня улыбку, у него раздражение.

Максим Анатольевич часто любил обесценивать нашу работу, уверенно заявляя, что мы лентяи и дармоеды. В действительности же 13-часовой рабочий день обязывал нас к функциям не только администраторов, но и кладовщиков, курьеров и продажников. Салон был узкой направленности, и помимо обычной работы с клиентами также предоставлял продукцию для оптовых закупок и постоянные обучающие курсы.

Говоря об оптовых закупках, я имею в виду заказы стоимостью 300 тысяч рублей, при средней цене за один продукт в 600 рублей. Заказы поступали на почту, и их обработка занимала много времени. Путаницы избежать было очень тяжело, особенно потому, что сообщения с почты регулярно пропадали. Я не могу утверждать, что их кто-то специально удалял, но другого логичного объяснения я не вижу.

Часто начальница сама отвечала на заказ, покупатель переводил большие деньги, и только потом нас просили собрать посылку. Однако большая часть заказа уже отсутствовала на складе и ожидалась лишь через месяц. Был полный хаос. Велели заменить половину товара на другой, покупатель был вне себя. Уверена, что прибыль салона увеличилась бы, если бы за склад отвечал отдельно нанятый работник, но скупой платит дважды.

Вскоре Максим Анатольевич перестал стесняться и уже вовсю при нас материл свою жену. Он вообще всегда разговаривал на надрыве. Часто отправлял гневные сообщения без видимой причины, считая, что 40 тысяч в месяц дают ему право хамить и ставить нереалистично выполнимые планы.

Лифтовые шахты в этом здании расположены с двух разных сторон, один лифт движется только по четным этажам, другой только по нечетным. Со 2 на 3 и тд этажи можно попасть только по лестнице. Солнечным весенним днем Максим Анатольевич, улыбнувшись, сказал: «У меня для вас чудесная новость. Завтра приедет проверка. У нас два склада. Один на 15 этаже, другой на 8. Все коробки должны быть перенесены к вечеру с 15 на 8. Вперед».

Я плохо представляла, на что так покорно подписалась. Коробок было очень много, очень. И они были тяжелыми. Лестница на 9 этаж была закрыта, поэтому логистика была долгая и сложная. После шестого захода я поняла, что у меня кружится голова, стерлись все ладони, вся одежда испачкана, плечо отваливается. Меня бросало то в жар, то в холод, началось резкое жжение по-женски. Организм просто кричал: «вы меня затрахали».

Я сидела и говорила себе, что я не грузчик. Шеф застал меня сидящей на полу в предобморочном состоянии, посоветовал попить водички и не перенапрягаться. «Но к вечеру здесь не должно быть ничего». Видимо, моя любовь к себе была еще не так сильна, чтобы послать его к черту.

От напарницы он требовал помыть окно на 17 этаже. Демонстративно оставлял ей сопливые салфетки на стойке рецепции. Постоянно оставляли обертки и остатки еды в зале обучения, где все должны были убирать мы.

Жена тоже не отличалась добродушием. В лицо она улыбалась всем, за спиной же, не стесняясь клиентов и сотрудников, словесно топила в грязи. Напарнице она предъявляла много претензий: «Что с лицом? А, это лицо такое, сочувствую».

Трудовой договор они не заключали, поэтому уволить могли в любой момент. На собеседовании он заверял, что всегда предупреждают заранее. Однако маркетолога они попытались вышвырнуть за пару суток. Молодая женщина оказалась из наших, читателем Тани Танк, поэтому давно знала, с кем имеет дело. Она отвоевала неделю. Причина увольнения: она отказалась увеличивать количество рабочих дней по 14 часов в сутки без увеличения зп.

От нее требовалась съемка и монтаж видео. Она объясняла, что для качественного контента нужно хотя бы пару часов на обработку, а материал был отснят только под закрытие. В ответ Шрек выдавал: «Ну в Орле и Решке же они все за сутки снимают».

Через неделю уволенная сотрудница приехала забрать рекомендации, о которых они договорились заранее. У меня с Олей сложились дружеские отношения. Когда она подъехала к зданию, начальница резко передумала подписывать бумаги. Поставила всех в неловкое положение. Встретили супруги ее холодно, Максим даже порывался орать, но причины сначала не придумал.

Уже у лифта произошло странное. Жена в последний момент выхватила у Оли рекомендацию, перед самым закрытием лифта. Это выглядело мелочным. Потом Максим вызвал меня в кабинет – газовую камеру и орал, чтобы я больше никогда не впускала Ольгу.

Однажды в салон позвонила девушка узнать о вакансии администратора. Нас никто об этом не предупредил. Оказалось, что они ищут администраторов на меньшие деньги, но на те же условия. Я спросила у Максима, что это значит, но он не ответил.

Я ненавижу подвешенное состояние, а именно в нем нас и держало начальство. На следующий день я повторила вопрос: когда нас собираются увольнять. «Мы вас предупредим заранее». Сама с собой я договорилась, что уйду через полтора месяца, когда нужная сумма на отдых и прочие капризы накопится.

Однажды в салоне произошел конфликт. У клиентки был ожог из-за неправильной работы мастера. Услуга стоила достаточно дорого, поэтому клиентка собрала все справки, подтверждающие травму и планировала устраивать скандал. Шеф договорился о встрече и снова опоздал на полтора часа. Весь гнев обрушился на напарницу.

На следующий день Шрек прислал образец договора о согласии на проведение процедуры, где было написано, что салон предупредил о возможном ущербе и ответственности не несет. Приказал раздавать каждому клиенту и без подписи не оказывать услугу. Я была просто в шоке. Одно дело, когда у клиентки ресницы осыпаются за 4 тысячи, и другое, когда у нее ожог роговицы глаза. Также он запретил давать копию «договора» клиенту.

Спустя 4 месяца работы напарница не выдержала и все-таки решила уволиться. Мне оставалось отработать месяц. Максим знал, когда я хочу уволиться и вполне удовлетворялся таким раскладом.

Они часто были в разъездах и никогда не предупреждали, дату отъезда и приезда. Это было неудобно, потому что часто звонили внештатные сотрудники и партнеры по работе, желая договориться о встрече.

Максим опять куда-то уехал, жена осталась. Она не была даже в состоянии составить расписание курсов, один накладывался на другой, она постоянно все меняла и отменяла, путала. Из двух зол, Максим был явно более организованным, поэтому от его жены у меня просто взрывался мозг.

В те несколько дней его отъезда, мне позвонила напарница и сказала, что жена решила все переиграть. Она хочет уволить меня, а напарницу на месяц наоборот оставить. Ее решение показалось мне странным, ведь напарница сама хотела уйти. Я написала Максиму в ожидании объяснений. Он сказал, что не понимает этого решения, «но жена переиграла и сделала так, я не буду вмешиваться». Через 2 дня я уволилась.