Таня Танк

История без... истории, как называет ее сама автор. Потому что не было ничего, кроме бесконечных влюбленных взглядов, заботы, нежности и загадочных фраз. Почему она так на это подсела и почему потом год выкарабкивалась? Этот вопрос мучает читательницу до сих пор...

Зимнее пальто - к апрелю.
Летние брюки - к сентябрю.
Постоянный срыв сроков.
Десятки "заныканных" отрезов, из которых ничего не шилось.
И на все возражения - газлайтинг: "Я же вам об этом говорила! Вы просто забыли!"
Вот с какой чудо-мастерицей столкнулась моя читательница. Читаем!

Эта интернет-история приключилась с читательницей пять лет назад, но последствия со здоровьем и финансами она расхлебывает до сих пор. Сильно пострадала ее личная и профессиональная репутация.

"Зачем я хочу публикации этой истории? - пишет она. - Во-первых, чтобы работодатели задумались, что делают, когда верят троллям, а не своим сотрудникам. Во-вторых: чтобы люди, попавшие в такое, игнорили троллей и ни с кем не выясняли отношения в интернете".

Итак, история. Все имена и места действий изменены.

***

"Меня зовут Василиса, я работаю учителем в музыкальной школе, в вокально-театральной студии, и живу в городе Арбузовске.

Впервые о таком явлении, как троллинг, я услышала от своей племянницы, когда собиралась зарегистрироваться в социальной сети. Она дала мне совет не использовать интернет для близкого общения с незнакомыми людьми, потому что там можно нарваться на очень непорядочных людей, которые занимаются троллингом и много лгут. К сожалению, я ее тогда не послушала, и только позже, когда вляпалась в нехорошую историю в интернете, я поняла, что была не права.

...Тогда в СМИ обсуждалось громкое уголовное дело, где были замешаны выпускники общеобразовательной школы.
Молодой человек пригласил одноклассницу на вечеринку, там ей дали выпить спиртное, а затем в отношении нее другой парень совершил сексуальные действия, которые этот же ее одноклассник снял на телефон и выложил в интернет.

Полная сочувствия к потерпевшей, я нашла более подробные сведения в интернете об этом деле. Вместе с другими, такими же сочувствующими, я стала активно защищать ее от нападок тех, кто оказался на стороне ее обидчиков. В подавляющем большинстве это были тролли - мрачные личности, которые специализируются на скандалах и губят чужую репутацию; кто-то за деньги, а кто-то для самоутверждения.

В адрес девушки началась самая настоящая травля, и ее пришлось всем, кто ей сочувствовал, защищать от нападок троллей. Многие считали, что она оклеветала осужденных, и из-за своего поведения заслужила то, что с ней произошло: повела себя развязно и глупо, напилась.

Среди защитников находился мужчина, который фигурировал под ником Локи. И вот он начал оказывать мне знаки внимания, ставить лайки моим фотографиям, признаваться в любви. Я не воспринимала это всерьез, но была вежлива с ним.

И вот однажды он написал, что обо мне плохо отзываются в одной группе и дал ссылку на эту группу. С того момента закончилось спокойствие моей души, и в будущем я вынуждена была закрыть свою страницу в соцсети.

Нежданчик от Локи

Как только я открыла эту ссылку, я увидела мою фотографию с детского спектакля, а под ней пост гласивший, что я являюсь бабушкой алтайских живодерок, на которых за жестокое обращение с животными завели уголовное дело.

Это было фото Бабы Яги, я в этой роли выступала на театральном конкурсе, за что получила престижную награду. И мириться с тем, что мое фото было использовано для поста про живодерок, я не захотела!

Я категорично попросила убрать мое фото. В ответ на меня стали выливать ушаты грязи, и люди, писавшие там, начали уверять, что раз фото было в открытом доступе и на публичном мероприятии, то взять его имел право для своих личных нужд кто угодно. Но вот только тот факт, что его размещение под таким постом позорило меня, идентифицируя с живодерками, умалчивался.

Среди нападавших было много тех, против кого я выступала, с кем активно спорила, защищая пострадавшую девушку. И вот все они ухватились за возможность отыграться, а возможность эту им дал Локи! Это он, как я узнала позже, показал администраторам той группы мое фото.

Мое прозрение наступило в тот же вечер, когда он написал мне в личном сообщении, что мне надо обязательно сделать все, чтобы эту группу заблокировали навсегда. Я сопоставила его слова со словами другого защитника девушки, который отзывался раньше о Локи сдержанно и негативно. Он не вдавался в подробности, но некоторые его слова, которые ранее проходили мимо моего внимания, всплыли у меня в голове в новом свете.

Подумав, я резко спросила Локи, зачем он дал мне эту ссылку? Неужели, по его мнению, я не могла обойтись без этой информации? Сначала он отмалчивался, а потом сказал, что я неадекватно реагирую, что ничего плохого он мне не хотел сделать. Затем добавил, что вообще любит над ними издеваться, а меня это не касается, он же нападает на тех, кто защищает обидчиков девушки.

И вот этот Локи спокойно созерцал, как меня травят в этой группе, а потом нашу с ним переписку, где я упрекаю его, выложил туда, предварительно удалив все свои комментарии. У меня поплыло все перед глазами, но я нашла в себе силы удалить его из друзей и написать ему публично под тем постом, что он подлец, раз выкладывает личные переписки. Но он продолжал действовать, как ему хотелось.

Не зная, что мне делать дальше, я обратилась за помощью к тем, кто вместе со мной защищал девушку, но никто не заступился. Только один из них посоветовал прекратить реагировать на нападки и добавил, что давно перестал доверять Локи, потому что уловил в нем неискренность и сильное желание быть любой ценой в центре внимания. Локи, оказывается, якобы защищая девушку, компрометировал ее, выкладывая в публичный доступ то, что лучше бы не видели ее противники.

Как я теперь понимаю, тот человек дал мне реально дельный совет - не реагировать, но я тогда не в состоянии была оценить его. Я надеялась, что мои соратники объединятся и помогут мне, а они остались равнодушны. Это я сейчас понимаю, что когда не даешь реакцию, нападки через какое-то время прекращаются, а тогда меня жгла обида на них на всех.

Я была уверена, что нашла дружную группу единомышленников, делала все, о чем они меня просили, а, как только мне понадобилась помощь, все словно оглохли и ослепли. И тут я поняла, что эта группа защитников от насилия, есть одна большая сплошная фальшь. Просмотрев более внимательно их страницы, меня как громом поразила новая мысль: почти все они были фейковые. Личных фото и информации там не было практически ни у кого. У Локи тоже!

Таким образом, они себя обезопасили от проблем, которые в скором времени накрыли меня с головой. Моя–то страница была подлинная, и личная информация на ней, как и мое имя, открыта для всех. Сначала взяли фото бабы Яги, а потом, не стесняясь, и другие. Защищай я девушку с безымянной страницы, не под своим именем, ничего бы такого не случилось.

Но самое худшее для меня оказалось впереди.

146 фейков

Один из нападавших на меня был не обычный человек, не как все остальные. Сначала он держался нейтрально, только однажды сказал, что просит мое фото заменить на его фотографию, а потом ринулся в атаку. Стал меня обвинять в кошмарных делах, которые я не совершала и не могла совершить! Он обвинил меня, что я сижу на порно-видео-чатах и подсматриваю там за своими учениками.

Другая девушка обзывала меня неадеквашкой, и это было самое мягкое оскорбление от нее в мою сторону. Теперь я понимаю, что она провоцировала меня изо всех сил на необдуманные поступки, и ей это удалось. Я написала, что ее лицо мне напоминает лицо девушки с сайта проституток. Мне пришлось туда посмотреть по просьбе моей попавшей в беду ученицы. Фото девочки попало на порносайт. Бывший парень отомстил ей так, за то, что она не стала вступать с ним в интимные отношения.

Я не могла оставить свою ученицу без помощи. Ее с подачи бывшего парня задевали в колледже, но конечно упоминать эту историю на сайте, где издевались надо мной, было фатальной глупостью с моей стороны.

За мои слова ухватились, стали переворачивать, искажать по своему желанию. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Тот, кто обвинил меня, что я сижу на порно-видео-чатах, сделал аж целых 146 фейков, где разместил обо мне, используя мои личные фото, кошмарную, лживую от начала и до конца информацию.

Я не знаю, как ему удалось это сделать, но факт остается фактом. Он это сделал и вот, что он там написал:

"Романову Василису Олеговну, неадекватную учительницу-извращенку вокально-хорового отделения надо призвать к ответственности за преступные деяния.

В группе "ХХХ" была опубликована фотография с детского спектакля. В качестве главной героини на фото изображена Романова Василиса Олеговна. Она в очень грубой и хамской форме потребовала, чтобы администрация группы удалила ее фотографию, угрожала судом. Администрация группы в культурной форме попросила Василису Олеговну предоставить им документальное подтверждение наличия у нее прав на материал, защищённый авторским правом: отсканированный документ с печатью, либо иная информация, позволяющая однозначно идентифицировать Василису Олеговну, как правообладателя данного материала.

У нее очень богатый словарный запас, и ее ученики могут много интересного узнать о своей учительнице, особенно из переписки в социальных сетях. Вот ее ответ пользователю Арине: "Добро пожаловать в ад!!! На сайте проституток весьма на тебя похожая путана есть!!! Искала я тему для романа об особах такого сорта!!! Там на фото прямо вылитая ты!!! Ссылочку дать всем тут??? Пусть посмотрят!!! Прикольно же?"

Вопрос к директору детской музыкальной школы: какие у ваших учителей есть полномочия, чтобы посещать порносайты и описывать похождения ваших учеников в порнороманах? Дайте ссылку, пожалуйста, на номер Федерального Закона? Какое право вы имеете присваивать себе функции МВД и других контролирующих органов?

Почему, именно в вашей детской музыкальной школе у учениц такие проблемы и такие ситуации на порносайтах, за которые наивные и безмозглые родители еще и благодарят вас, вместо того, чтобы в суд на вас подать?! Вы ж калечите детей своим ханжеством и лицемерием!

Ученицы очень скандальной и конфликтной Романовой Василисы Олеговны берут с нее пример и постоянно попадают в различные и неприятные ситуации на порносайтах, откуда Василиса Олеговна, якобы по просьбе их родителей их постоянно вытаскивает!

Мы, инициативная группа избирателей, должны немедленно оповестить всех родителей, что им немедленно нужно спасать своих сыновей, переводить их в другие школы, подальше от Василисы Романовой.

А потом мы удивляемся, откуда в наших детях такая жестокость? И откуда берутся живодерки и прочие изверги! Чтобы понять природу этого явления, мы должны внимательнее присмотреться к учителям, которым мы доверяем обучение и воспитание наших детей! Скоро наших детей начнут обучать по скайпу роботы! Все школы нужно разогнать как рассадник идиотизма и тоталитаризма!"

Этот человек оказался неадекватом, что выяснилось, когда я привлекла к себе на помощь полицию и суд. Было установлено, что он состоит на учете в психоневрологическом диспансере по месту своего жительства, чего и не скрывает. При каждом удобном и неудобном случае фото справки из психушки публично демонстрирует.

Вызов в полицию

Написав этот кошмар, он сообщил, что подал на меня жалобу во все инстанции нашего города, начиная с директора моей школы и вплоть до Госдумы. Буквально тут же мне поступил звонок из полиции, от которого у меня похолодело все внутри. Меня пригласили прийти к участковому для дачи объяснений. Там меня спросили, откуда я знаю Всеволода Коркина, так зовут этого ненормального. Я ответила, что не знаю, о ком идет речь.

Мне дали его заявление, предложили ознакомиться и написать объяснительную. Там было все, что я уже прочитала о себе под тем злосчастным постом, и еще он обвинил меня в попытке собственноручно убить его.

Мне очень не хотелось писать эту объяснительную, я чувствовала себя по-дурацки, но пришлось это сделать. Разозлившись, что меня поставили в такое идиотское положение в глазах представителей власти, я еще написала встречное заявление на него, уже обоснованно обвинив его в клевете.

Полицейскому очень не хотелось принимать от меня заявление, это было видно по скучающему взгляду, но запретить мне защищаться с помощью закона он не мог. После визита в полицию, понимая, что такой же сумасшедший бред был отправлен по месту моей работы, я приняла решение поговорить с завучем. Я наивно надеялась, что разговор принесет мне облегчение, что коллеги обязательно меня поддержат. Я горько ошиблась.

Завуч мне сказала, что благодаря мне теперь пятно на школе, коллеги струсили, директор вела себя сдержанно. Все стало намного хуже после того, как словеса этого неадеквата появились в интернетной группе моей школы, где он громко удивлялся, почему я все еще не в тюрьме и не уволена с работы.

Мои нервы потихоньку начали сдавать. Я не могла нормально работать и вообще жить. Меня сторонились. Я попала практически в изоляцию. И это стало еще больше мне заметно, после того, как он написал петицию против меня с призывом ставить подписи, параллельно рассылая гадости обо мне в официальные группы моего города, где я живу, приглашая всех людей настаивать на моем увольнении из школы.

Он мечтал за мой счет получить всероссийскую славу, попасть на ток-шоу в Москву. Это стало ясно, как только он обмолвился, что тема обо мне для обсуждений на всю Россию была бы весьма жирная.

Я начала искать в интернете информацию о нем, надеясь, что можно будет за что-то зацепиться и остановить его, а также снова сделала попытку прибегнуть к помощи защитников пострадавшей девушки. Но снова тщетно. Никто мне не помог. А информации в интернете о нем оказалось недостаточно. Мне удалось узнать, что есть люди, которые его называют городским сумасшедшим, и что он ищет работу на бирже труда.

И в этот момент снова проявил себя Локи. Он стал ругаться в группе ВКонтакте нашего города с Коркиным, упоминая обидчиков той девушки и меня, на что Коркин отвечал еще более яростными нападениями на меня. Я стала просить Локи прекратить это, осознав, наконец, не без помощи еще одного человека, что невозможно в чем – то убедить тех, кому мои убеждения просто не нужны. Надо замолчать. Не давать никакой реакции.

Однако Локи все не прекращал. Более того, что начал писать, что любит меня и что неужели я думаю, что он желает мне зла? Кончилось все тем, что я написала ему, что если он не прекратит «заводить» людей вообще, и этого Коркина в частности, я реально напишу на него заявление в полицию, как на интернет-тролля, который ведет подрывную деятельность в ВКонтакте. А еще обязательно укажу всех так называемых его «коллег» в кавычках, чьи данные мне удалось узнать в интернете, чтобы через них на него вышли представители полиции.

После моего заявления он начал говорить, что ему нет до меня никакого дела, что он задевает тех, кто обижал ту девушку. На что я прислала ему сообщение, что он нагло врет, и я непременно приму все эти меры против него, и мне помогут представители власти, поскольку его действия целенаправленно ведут к моему увольнению с работы.

На это он написал, что считает, что такого педагога как я не уволят, что бы не писали в интернете, словно не понимал, что никакой педагог, даже золотой, не нужен никакому работодателю, если он замешан в скандале.

Локи предложил сообщить моему директору, что я здесь не причем, и вина за случившееся лежит полностью на нем. Я еще больше занервничав, стала настаивать, чтобы он просто прекратил мне вредить своими выпадами. Не знаю, что на него повлияло, но он действительно перестал появляться.

"Пишите заявление"

Через месяц нападки на меня прекратились, но это мне уже не помогло. Под конец учебного года меня вызвали к директору и сказали, чтобы я писала заявление на увольнение. На мой вопрос почему, был дан ответ, что вокальное отделение в нашей школе закрывают.

Я тогда не догадалась, что в таком случае мою ставку должны были бы официально сократить, а мне выплатить компенсацию. Я слишком измучена была, и не знала свои права. Я покорно написала заявление на увольнение. В тот же день мое фото с моими достижениями и все мои данные исчезли с сайта школы, но приглашение поступать на вокальное отделение там осталось. Меня обманули.

Вы не представляете, как мне было обидно и больно на душе. Значит многолетняя работа, высокие показатели моему начальству оказались не так важны по сравнению с несуразной жалобой психически больного неадеквата.

Через большой промежуток времени я позвонила директрисе и прямо спросила, по какой причине мне было предложено уволиться, и она призналась, что все произошло из-за этого скандала в интернете. Коркин, как она выразилась, «заказал музыку», и последовало мое увольнение под предлогом закрытия отделения. Мне стало противно. Моя администрация и коллеги упали в моих глазах.

Кто они после этого, раз годы совместной работы мои успехи для них оказались не так важны, по сравнению с жалобой этого типа из интернета?! Я презираю их! Они трусы! И другого мнения о них у меня не будет.

Моя бывшая директриса тоже позже уволилась. Сомневаюсь, что она это сделала по собственной воле, и считаю, что ей прилетел бумеранг. Она должна была помочь мне, защитить, а пошла на поводу у ненормального. Какой она после этого руководитель, если своих неповинных ни в чем сотрудников не в состоянии защитить?

Локи тоже настигла расплата. Он себя скомпрометировал в глазах защитников той девушки, за что от него они все отвернулись. Допустил какую-то неосторожность, которая показала всем его истинное лицо.

А мне из достоверного источника стало известно, что это он специально мое фото со спектакля дал тем, кто нападал на девушку. Хотел моими руками сделать им плохо. И плевать ему было на меня, что я надолго осталась без работы с потрепанными нервами и подорванным здоровьем.

В финансовом плане все было так плохо, что я не могла оплачивать кредитный долг, и дело дошло до того, что коллекторы наседали так, что страшно было из дома выходить.

Эта история оставила глубокий след в моей душе, научила осторожности, я стала лучше разбираться в людях и больше не выяснять отношения в интернете ни с кем, чтобы горько не жалеть потом.

Любые деструктивные отношения - романтические, дружеские, рабочие - развиваются по одному сценарию.

Автор сегодняшней истории рассказывает про опыт работы в токсичных конторах. Сейчас она хорошо понимает, что звоночки неблагополучия звучали буквально в самом начале и незачем было устраиваться в эти фирмы, чтобы услышать звон колоколов...

(картина - Мария Сафронова)

"В последнее десятилетие токсичность в некоторых конторах возведена в культ. Достаточно набрать в поисковике «как пройти стрессовое интервью» - и в результатах выдачи появятся тысячи советов как «правильно» отвечать на неприкрытое хамство и крайне болезненные личные вопросы.

«Стисни зубки. Улыбайся. Терпи. Тебе ведь нужна эта работа» - кажется, что советы написаны глубоко ранеными людьми, которые, получив капельку власти, упиваются ей.

Куснуть побольнее человека, который загнан в угол ипотекой, детьми или престарелыми родителями на попечении - несложно.

Достаточно указать на отсутствующий «крайне необходимый» для работы навык и намекнуть на толпу желающих на это место – и можно прогибать на заведомо проигрышную позицию , будь то регулярные неоплачиваемые переработки, серая зарплата или терпимость к хамству руководства.

Обесценить опыт и достижения специалиста, который знает себе цену и кого при этом деньги не жмут, сложнее. Часто в ход идет почти классическая манипуляция про «вовлеченность» и «благо общего дела» и финальное - «вы должны закалять характер, сейчас везде так».

За время своей четырнадцатилетней карьеры я дважды ошибалась при выборе работодателя и прошла несколько собеседований, вспоминать которые не очень комфортно. Забегая вперед, хочу сказать, что каждой ситуации предшествовало несколько звоночков, которые неприятно царапали в самом начале, но всякий раз я пыталась заглушить в себе это мерзкое чувство.

История №1

Впервые я столкнулась с несправедливостью, когда я, тогда еще студентка третьего курса вечерки искала свою первую работу. Когда нет правил игры, то сильно стрессуешь, старясь отвечать на вопросы hr, как это советуют правильные статьи.

Я согласилась и на то, что часть зарплаты будет серой, и что поначалу придется выходить в выходные. Опасливо косясь на коллег, которые с наступлением 18:00 не торопились домой, я торопилась на пары под тяжелым, неодобрительным взглядом руководительницы. Понимая, что пока я молодая и «набираюсь опыта», я поначалу пыталась приходить пораньше на час-полтора, чтобы справиться с задачами, которые сыпались нескончаемым потоком. Потом тихо смирилась и стала носить работу на флешке домой. Странно корябало, что «важные срочные» задачи, которые были жизненно нужны руководительнице «еще вчера» иногда оставались без ответа по несколько недель. Процесс ради процесса?

Почти одновременно со мной устроилась девочка с моего курса, которая до этого успела закончить техникум и поработать. Казалось бы, у нее, уже опытной, должно все выходить быстрее. Но и она захлебывалась в задачах и отчаянно заливалась кофе по утрам.

А потом грянула сессия, которая совпала с окончанием года. Несмотря на все предварительные договоренности на меня стали валить в два раза больше задач, при этом совершенно игноррировать мои рабочие вопросы – сообщения так и висели в скайпе непрочитанными. Многие задерживались в офисе за полночь – хотя работа первой была только для меня. Если и раньше раз в месяц кто-то увольнялся, то сейчас раз в неделю кто-то из команды стабильно писал заявление. Но я-то сильная, я справлюсь, я смогу.

Развязка была стремительной и совершенно неожиданной для меня. Идя на обед, мы столкнулись с директором по персоналу. До этого я с ней сталкивалась всего пару раз. Бойкая, полноватая женщина неопределенного возраста, как мне казалось, всегда на стороне интересов и целей компании. Личного общения с ней у меня никогда не было.

«Вы что, все сделали, по столовым ходить? С собой приготовить судочек ручки замараете? Смотрю, и на ногтики время находите свежие» - надменно-презрительно процедила она. – «Вот мы запустимся (хотя компания была на рынке несколько лет, не стартап) и тогда расслабитесь».

Спустя полчаса мне в скайп прилетело от начальницы, что «ходить на обед вместе с кем-то у нас вообще-то не приветствуется». Пытаясь как-то реабилитироваться в ее глазах, я решила закрыть по-максимуму текущую сложную задачу.

В половину девятого (а рабочий день до шести) мне прилетело объемное задание с пометкой «Важно, сделать не позднее 09:00 завтрашнего дня». Самой начальницы на рабочем месте уже не было.

Это было за гранью. Я написала о том, что это физически невыполнимо и ночевать в офисе я не собираюсь, выключила компьютер и поехала домой.
Наутро меня ждал разбор полетов – как же я посмела не выполнить приказ. На мои возражения о том, что «рабочий день давно закончен» на меня от нее и hr градом сыпались обвинения в безалаберности, никчемности и непрофессионализме.

Публичная порка на глазах всего отдела длилась минут 30 – они никак не желали успокаиваться, упражняясь в остроумии и придумывая эпитеты побольнее и предрекая карьеру кассирши в Пятерочке. Видимо я должна была пустить слезку, но мне вся ситуация казалась цирком на публику, дабы постращать остальных.

Мой дед, выпив, любил хорошо проораться. Вся родня была паскудами и шалавами, которая бы сгнила бы под забором (он занимал высокопоставленную должность и действительно существенно, без просьб помогал всей многочисленной родне) – а уже через пару дней как ни в чем ни бывало звать всех на рыбалку или за покупками. Покричат и успокоятся. А я доработаю до года стажа и уйду в другое место, решила я.

«А что, ты уходишь от нас?» - прилетело в скайпе в обед сообщение от коллеги из филиала – «На hh вакансия на свою позицию висит». «Да, начальница психанула, видимо нервы пошаливают. Я с вами!» - ответила я.

«Это у меня нервы шалят!» - буквально через 10 минут взвилась начальница, переходя на ультразвук. Я предполагала, что в фирме развито стукачество, но не до такой степени.

«Вы на мое место человека ищете. Непорядочно так поступать. Разве не так?»

«А ты… а ты… а ты…» - она захлебывалась воздухом – «да ты знаешь, сколько стоит одну вакансию повесить?! Если я от тебя еще хоть раз такое вопросы услышу, можешь вообще валить отсюда!».

Не дожидаясь окончания этого театра одного актера, я пошла в кадры писать заявление.

«А трудовую мы тебе не завели. Тратить бланки на вас-летуний, еще… и не заведу. Не наработала» - ошарашила меня начальница по кадрам – «Я тебе, деточка, совет дам, на будущее…» - снисходительно-презрительно продолжила она. Тут уж я не выдержала, пообещав сдать и ее, и всю компанию в трудовую инспекцию, а ее сдать в миграционную службу, которая в лучшем случае депортирует ее на историческую родину. Рассчитали меня в тот же день, как ни странно целиком – и белую, и «серую» часть.

Не могу сказать, что данный опыт прошёл для меня безболезненно: до сих пор я с огромной осторожностью соглашаюсь на собеседования, тщательно изучая и отзывы сотрудников, и репутацию компании на рынке. Первый блин комом стал для меня той прививкой, которая позволила избежать многих решений, которые могли бы сильно истрепать нервы и время.

История №2

Вторым болезненным тычком под ребра спустя несколько лет стало трудоустройство в крупную компанию федерального масштаба. Очень неформальные собеседования, прекрасные улыбчивые руководители, прекрасный соцпакет и интересные и амбициозные задачи - единственные в своём роде на рынке нашего города.

Ожидание оффера затянулось на долгих полтора месяца, за время которых у меня было несколько неприятных встреч, которые все глубже укрепляли меня в мысли, что я везунчик, что из всех кандидатов выбрали именно меня. Hr через день писала мне, что он вот-вот будет готов и поторапливала с заявлением на увольнение. Это была компания мечты, как я себе ее представляла в юности, но в душе что-то неприятно свербило. Ограничения в связи с пандемией закончились, и я посетила офис – невероятно стильный, комфортный… и неуютный, как будто неживой. Ни цветов, ни кружек, ни забавных ручек на столах. Стерильный армейский порядок.

Будущие коллеги, дорого одетые, несмотря на жару в полном плотном макияже и с укладкой смотрелись как-то обреченно. Потенциальный руководитель, кому меня hr обещала представить лично, пробормотал что-то невнятное в ответ. Сложилось ощущение, что ему совсем всё равно.

«Бледненькая ты такая. Мазанула губки блеском и пошла - в твоем возрасте уже неприлично» - напоследок натужно улыбаясь переколотыми губами сообщила hr.

«Вроде бы дресс-кода нет, может мода местная» - думала я, стоя в пробке – «дерганные они какие-то – ссутуленные все, старающиеся не пересечься со мной взглядом – казалось, я должна почувствовать себя бедной родственницей, но почему-то вместо зависти они вызывали жалость».

Когда я потеряла всякую надежду на ответ и стала активно откликаться на другие вакансии, мне пришел оффер. График вместо обещанных с 10:00 до 19:00 фигурировал как ненормированный с 08:00, должность звучала совершенно иначе, а половина прописанных обязанностей стала для меня сюрпризом. Обещанная зарплата оказалась составной – из оклада в 30% оговоренной суммы и премии «на усмотрение руководителя». Я в ответ написала hr – может это ошибка какая-то, мы договаривались о другом. «Давайте я позвоню и вам все объясню» - спасибо, но нет. Переделывайте.

На последующие звонки от hr, которая категорически отказывалась написать, почему все так резко переиграли, я не ответила.

А в понедельник позвонил потенциальный руководитель – «оффер неверный, дааа, наприятно… это дело 10 минут, сейчас исправим! А вам прям важно чтобы всё-все было прописано?». Слабенькая надежда, что может hr что-то напутала и все поправят теплым огонечком, загорелась у меня в душе. И погасла – «это типовые условия, от нас офферы пачками идут. Ради вас стандартные условия в договоре никто не будет править». И уже обиженно добавил «а мне казалось, мы с вами обо всём договорились».

После этого звонка каждое проваленное собеседование я поедом жрала себя. Все как мы-девушки любим – не просто расковырять болячку, но побольнее потыкать в нее, что у меня был шанс, который возможно выпадает один раз в жизни, а я его упустила. Работала бы сейчас на новом месте, а не тратила по 3 часа на дорогу на «старую» работу, которая в эпидемию потеряла существенную часть прибыли и была вынуждена съехать в пыльную промзону в пригороде и горя не знала.

После каждого из десятка неудачных собеседований начинало казаться, что я – скандальный конфликтный и неуживчивый человек, который сознательно обостряет ситуацию, чтобы потом пожалеть себя, заедая стресс ведерком мороженого под сериал. Надо быть уступчивее, ведь они не со зла – каждый раз как мантру читала я. И снова и снова обжигалась.

«Каша у тебя во рту. И в голове. Набор слов какой-то. Как тебя вообще кадры до меня допустили?» - припечатал меня один из потенциальных руководителей сходу.
Потом я прочитала много отзывов о том, что этот человек бахвалится тем, что увольняет людей одним днём, может позволить орать матом даже на беременную, а в компании постоянно меняются приоритеты, цели и задачи, что прошлая компания, которую он возглавлял разорилась. Но тогда было безумно обидно.

Отдельная история – «тестовые» задания. Сколько бы не стирали некоторые hr маникюр о клавиатуру в яростных попытках доказать, что «кому ваши писульки нужны» - несколько раз присылали огромные тестовые задания на 3-4-5 полных рабочих дней. Хорошо, если после первого этапа собеседования, а не до него (некоторые умудряются на hh сделать его обязательным просто для отправки отклика на вакансию).

«Ну если вам лень пару выходных потратить на задание, значит вам так нужна эта работа» - стандартная отписка от человека, который с трудом понимает не только трудоемкость и необходимые знания и навыки по задаче. «Да мы понимаем, что неделя работы, это не тест. Но мы же должны убедиться, что вы сможете справиться с поставленными задачами».

Апофеозом было предложение одной компании проанализировать их действующую систему мотивации (файлы с цифрами и документы по всем каналам продаж во вложении), дать анализ, почему она не работает и предложить минимум три варианта ее переделки. С финансовым обоснованием, разумеется. Делать я это не собиралась, о чем честно написала в ответном письме.

На следующий день я заболела. Два дня меня выворачивало наизнанку, перед глазами плясали черные пятна, а давление не поднималось выше 90. Под занавес я потеряла сознание и падая больно приложилась виском о край тумбочки. Тряпочкой я лежала на кровати, когда она мне набрала. «А задание где?» с порога сообщила она. «Я заболела, мне плохо очень. И я писала, что делать это не буду, это на неделю рабочую». «Договаривались же! Вы необязательная, люди на вас рассчитывают, так и быть я приложу усилия, чтобы вам сроки сдачи перенесли»! – продолжала давить она.

Мне было слишком плохо, чтобы спорить. Впервые я повесила трубку, забанив человека везде без возможности как-то реабилитироваться.

Так я не поступала ни разу. Даже когда у одной из сотрудниц отдела кадров на пустом месте случилась истерика и свою злобу она сорвала на мне. Тогда в обед мне назначили встречу, я ее письменно подтвердила. В тот день я была в заслуженном отгуле и решила выспаться. Около 10, поднявшись по будильнику я обнаружила три пропущенных и агрессивную смс о том, что «встречу вынуждены отменить, так как я не отвечаю на звонки, а значит в вакансии не заинтересована».

И это компания, у которого график работы указан как с 10 до 19. Может быть, они уже нашли другого кандидата и искали повод отказать? Или руководитель суров и, если что-то идет не по его порет сотрудников батогами на конюшне как баре до 1861 года? Других объяснений у меня нет.

«Они тебя жрут живьем, планомерно самооценку убивая, авось сломаешься» - припечатала Кристина (двоюродная сестра по папе), принесшая мне домашний куриный бульон и пирожки.

«Я одним таким работодателям два задания сделала, больше недели угробила. Поработаю – и домой, к компу. Зубы чистить не успевала, с чернющими синяками ходила. И что – меня кадровик два месяца игнорил, трубки бросал и на почту не отвечал. А потом как снег на голову объявился, извините, не дал обратную связь, вакансия заморожена… и далее по заученному тексту продолжал вешать лапшу на уши. А у нас другая вакансия, хотите пообщаться. Я в раздрае, контора моя ко дну идёт, чего б не попробовать. Только больше тестовых заданий я делать не будут. И что ты думаешь? Спустя неделю звонит, жалостливо так, виновато – ой, и та вакансия заморожена».

У меня самой пару лет до этого была история внезапного воскрешения из небытия работодателя спустя год после первого собеседования и двух больших заданий. Если в первый раз на второй встрече вместо обещанного начальника управления потенциальный руководитель привел какую-то неопрятную девушку с желтющими зубами и пожеванной стрижкой, которая вела почти все интервью. Она все время придвигалась все ближе и гнилостный запах изо рта становился все тошнотворнее.

Еще тогда я подумала, что работать с ними не буду никогда. Для меня нечищенные зубы, как и немытая голова – маркер ненависти к себе, как селфхарм или чрезмерное употребление чего-либо. Лицо, фигура, пусть и с тяжким трудом поддаются корректировке, но не найти 10 минут и 200 рублей на простенькую зубную пасту и шампунь из Ашана - для меня это дико.

Потом, уже на выходе, руководитель стал с жаром рассказывать, какая разница, как позиция будет называться, но фальшь и наигранность чувствовалась во всем. Как я подумала, эта девушка переведена из розничного офиса на ту позицию, о которой мы говорили первоначально и им нужен классный исполнитель, кому она будет задания давать. Я твердо сказала, что если они в процессе меняют правила игры в одностороннем порядке, то говорить не о чем.

И вот, спустя год с небольшим, они про меня вспомнили. И снова пообщаться зовут. Неужели оценили, мелькнуло в голове. Да и времени на те задания было жалко.

«Позиция новая, даже круче чем год назад - начальник отдела. Да, дела в раздрае. Девушка – замначальник отдела, которую я видела год назад, вот-вот в декрет уйдет. Проекты в запустении, задач много, планы наполеоновские».

Оговорили что они хотят, сроки, стратегические цели. Дважды озвучили, что позиция будет постоянная, из чего состоит доход, какой рабочий график. Я заполнила документы для службы безопасности. Через два дня кадры порадовали, что меня берут могу писать на работе заявление на увольнение и приходить с трудовой.

«Мне на служебку на перевод дня три потребуется».

Перевод на вновь открываемую вакансию?! Непонятно.

Звоню руководителю. Тот мнется и настаивает на личной встрече.

«Понимаете, руководитель не согласовал Вашу кандидатуру. Давайте мы вас пока примем на ставку заместителя, а там как проявите себя. Только пока она не родит, мы вас не можем и на это место принять. Поэтому пока вас оформим по договору, а в июле переведем на декретную ставку. Ну и оклад там, соответственно, ниже чем оговаривали в полтора раза».

«Потерять в деньгах, уже имя работу, чтобы может быть через три месяца перейти на декретную ставку и ту - по должности ниже? А смысл?»

«Разве Вам не интересно попробовать?»

«Если тебе мое мнение интересно – продолжала Кристина - я больше не иду на сделку с совестью, пытаясь оправдать хамство, грубость и нарушение личных границ, равно как и нарушение трудового кодекса. Не пытайся вытянуть заведомо провальный диалог, если видишь, что ты не нравишься собеседнику. Забей ты на все глупые статьи, про стрессоустойчивость и продуктивность. Если бы ты хотела быть постоянно на адреналине, то выбрала профессию в МЧС или полиции.

И слушай интуицию. Я один раз должна ехать оформляться на новое место – а не могу заставить себя с места встать. Тошно мне и такая безнадега накатила. Извинилась перенесла на завтра – на тот момент месяц сидела без работы, деньги то нужны. А условия похуже чем я рассчитывала, но для того времени сносно.
На утро – та же самая тема, не могу и все. Плюнула, извинилась, отказаась от вакансии.

А через полгода узнала, что компания пенсионеров обманывала – руководство посадили, сотрудников по судам таскают, имена и фотки с странички в соцсетях на всех местных форумах полощут, даже в новостях несколько сюжетов было. И куда б я с волчьим билетом сейчас? Зубы на полку положила?

Еще одни ну прям так сладко пели, аж мерзко… а потом я узнала, что у них за 2 года четыре главбуха сменилось и народ бежит. Поэтому, если тебе что-то кажется странным, то скорее всего это тебе не кажется».

Кристина меня сильно отрезвила. Действительно, я часто цеплялась за заведомо провальные вакансии - и сама же жрала себя за «упущенный шанс». Так, еще будучи студенткой я верила в порядочность фирмы с серой зарплатой, пока за день до оформления совершенно случайно не узнала о том, что оформлять меня будут в непонятное ИП, которое зарегистрировано на другом конце страны на человека, который ранее был учредителем двух компаний, каждая из которых прожила меньше года. От работы я, естественно тогда отказалась.

Еще был случай, когда я до последнего сомневалась, правильно ли я сделала, отказав в вакансии, где раз в неделю предполагались командировки в соседний город в офис, о чем я тоже узнала только в последний день. Да, всего 50 км по трассе в одну сторону – но для нашего климата это порой очень непросто. Уже позднее я случайно узнала из местного портала, что офис в нашем городе они закрылись и всех перевели туда. «Тем, кому далеко и автобусы не ходят» было указано на дверь.

Хэппи энд

Работу я в итоге нашла. Классные коллеги, отличный шеф и безумно интересный проект. Думаю, это моя последняя проектная занятость и в будущем я буду искать постоянное место. Несмотря на весь мой негативный опыт, я убеждена, что поиск и подбор персонала - работа безумно творческая, требующая такта, выдержки и огромной любви к людям. Из-за непрофессионализма, хамства и нетактичности некоторых сотрудников, они страдают ничуть не меньше соискателей – стереотипы вещь въедливая и живучая.

Поводом для написания поста послужила ситуация, которая сегодня произошла с моей хорошей подругой. Она завершила проект, на котором работала несколько лет и для нее современные реалии рынка труда немного непривычны. Далее с ее слов:

«Кадровое агентство меня представило в компанию. Долго резюме болталось у них, почти месяц. Накануне собеседования у нас в доме авария произошла – ни света, ни интернета. Попросила перенести. Я метаюсь между экстренно размораживающимся холодильником и рыбками, у кого нет кислорода… Извиняюсь, прошу перенести - а мне пишут про то, что, если найти работу есть шанс есть, надо им пользоваться.

Новый день, перехожу по ссылке в зуме – а там в конференции помимо меня пять участников. И ведь заранее уточняла, с кем встреча, только с руководством ответили.

Общение с совершенно незнакомыми людьми и так огромный стресс. А их пятеро, причем ни у одного камера не включена. И кто-то, кто не удосужился поздороваться выдает в эфир «Расскажите про себя». И снова тишина в эфире. Ощущение, что меня поставили на сцену, мол удиви нас. Кто эти люди, зачем они здесь – ни один не то что не преставился.

Если людям не знакомы элементарные правила приличия, то говорить с ними не о чем. Я попрощалась и выключила диалог.

Почти сразу же мне в скайп написала представитель кадрового агентства, с кем я общалась до этого. Девушка невероятно открытая, доброжелательная, она всеми силами пыталась понять, что произошло, сгладить впечатление от ее коллег и договориться о повторной в - уже личной – встрече. Я не сторонник входить в одну реку дважды, и мы тактично попрощались.

А потом начался сюрреализм. Мне написала hr от компании сходу подпинывая за то, что я «упустила шанс найти работу». «Договоренность, что будет встреча с одним человеком? Мы в вас очень заинтересованы, поэтому нас пятеро. Что ж вы сейчас то смелая такая, а тогда смолчали? Сразу б высказали, что представиться надо. И все б камеры включили и здороваться начали, а задним числом все хороши говорить. Говорите, что собеседование стресс? Ну да, а вы что хотели, чтоб здорово было? Нет, в работе у нас нет пассивной агрессии, это другое!» Продолжать этот глупый бессмысленный диалог я не стала».

Сейчас она сидит у меня на кухне, раненая, беспомощная. Через пару дней она как и я поймет, что начинать диалог с людьми, относящимся к людям по-хамски не стоит".

Моббинг - то есть, травля на работе - никогда не разовьется, если во главе фирмы - конструктивный человек. Замечали, как очищается атмосфера в коллективе, когда на смену токсичному руководителю приходит нормальный? Деструктивам становится "неинтересно" и они вскоре покидают контору... или же мимикрируют под нормальных.

...Свою историю автор посвятила непосредственной начальнице Ульяне. Однако меня не покидает ощущение, что во многом Ульяна - проводница воли собственницы, той самой давней знакомой, которая предложила героине эту работу.

Даже если предположить, что и она опутана сетями деструктивной Ульяны, то должна же ее насторожить нездоровая текучесть кадров? Что думаете? Читайте историю, заодно обращая внимание на поведение собственницы.

"...Знаете, бывают истории из серии “сами предложат и сами все дадут”. Так сложилось и с этой работой: после нескольких месяцев сидения дома, на своих запасах, когда я решала, чем же хочу заниматься после лет сложившейся, но надоевшей практики, не соотносящейся с моими жизненными ценностями, мне позвонила давняя знакомая, которую я очень уважала, и пригласила работать в принадлежащую ей фирму.

Все атрибуты сказочного места (и мышеловки) были налицо: высокое вознаграждение, адрес на одной из центральных улиц, громкие проекты, первый из которых связан с участием в пафосном мероприятии и соответствующей публикацией. И не просто так, а с моим именем на первой странице. Мечта, а не работа!

И Ульяна. Женский офис из менее чем десятка человек, которым она руководит. Миловидная женщина средних лет с умными глазами и ярко-красной помадой. Всегда в черном. Многие годы опыта на этом же месте. Работает, как вол. Посвящает фирме все свое время…

Образование районного вуза. Моей лицензии у нее нет. Личная жизнь табу. Спорт больное место… ведь я регулярно занималась спортом, несколько раз в неделю железно покидала офис в половине седьмого.

Меня предупредили: ненормированный рабочий день, всегда на связи, работа высший приоритет. Я предупредила: тренировки это святое, я готова быть гибкой и переносить их, но по умолчанию, если нет ничего срочного, прошу их не трогать. На работу буду приезжать на велосипеде вам есть, где его хранить? “Конечно, есть!” На том и порешили, и я приступила к работе.

Испытательный срок

Офис в центре оказался двумя съемными комнатами в жилых апартаментах: кухней и спальней с санузлом. Мне объяснили, что это временно и потом, действительно, мы переехали. А пока ютились в духоте и тесноте, заваленной тоннами документации за предыдущие годы. Велосипед, конечно, мешал проходу, о чем пока что молчали.

Если бы тогда я только заглянула на корпоративный сайт и установила, что за два предыдущих года на моем месте сменилось пятнадцать девочек возможно, тогда действия Ульяны были бы яснее с самого начала. А так приходилось полагаться только на собственную интуицию.

Поначалу Ульяна отправила мою коллегу в отпуск, и первые две недели каждый день мы проводили с Ульяной в одном кабинете, наедине. Она была доброжелательной, общительной, старалась мне угодить. Много расспрашивала; иногда рассказывала о себе. Живет с мамой, ухаживает за ней, называет ее “малая”. Маму. Это коробило.

К концу первой недели она принесла мне помаду с формулировкой: “Мне по цвету не подходит, пусть лучше будет тебе”. Цветотип у нас примерно одинаковый. Я обрадовалась и пообещала принести ей немного сухой маски для лица. Она обрадовалась маске и стала предлагать мне другие помады… уже не новые, она их просто “вытерла”. Я вежливо отказывалась.

Я не в теме (той, не-ванильной), но с терминологией знакома. И однажды проговорилась: “Этот клиент ведет себя, как нижний!” Ульяна внимательно на меня посмотрела, ничего не говоря, и я замялась, а потом начала объяснять, откуда мне известно это слово. На что получила комментарий: “Не учи ученого!” Тут уже внимательно на нее посмотрела я.

Я бы не связала эти факты вместе, если бы под Новый Год она не стала мне настойчиво предлагать вместе заказать белье с известного американского сайта. Но как раз неделей ранее я полностью обновила свой кружевной гардероб. Я отказывалась, она настаивала, показывая мне модели, которые, по ее мнению, мне бы подошли. Я на уговоры не поддалась. Еще не понимая, что это противостояние забрает слишком много сил.

Через несколько дней я успешно прошла испытательный срок, и от этого почему-то хотелось плакать. Как раз в этот период Ульяна положила мне руку на плечо. Это было нежное и властное движение. Мою реакцию в ситуациях, когда кто-либо без разрешения ко мне прикасается, сложно контролировать: я дергаюсь и резко сбрасываю руку. Она сделала вид, что ничего не произошло.

Звоночки продолжаются

Примерно в это время начались придирки по работе. То мне надо задержаться в день тренировки, чтобы успеть сделать работу до завтра (утра вторника), хотя проверять ее Ульяна села только в пятницу. В другой раз мне дали документ, для работы с которым нужен был опыт, которого у меня никогда не было.

Никакой обратной связи я от Ульяны не получила, и она отправила его “как есть” собственнице. А та, когда у нее дошли до него руки, просто смешала меня с грязью. Это не была “обратная связь” в понимании “развивайся и учись”. Это был ряд направленных на мои личностные качества вопросов, на которые у меня не было ответов, а если вопрос был по существу работы Ульяна, сидевшая напротив и слушавшая этот телефонный разбор по громкой связи, “подсказывала” мне. Выглядит красиво, да? Только почему, пойдя после этого на спорт, на растяжке я уткнулась носом в пол и беззвучно разрыдалась? Это были первые слезы.

Однажды клиент попросил оценить сомнительные услуги, которые ему предлагали странные люди. И я загуглила эти сомнительные услуги, чтобы понимать, что к чему. Да и как можно оценить “то не знаю что”? Ульяна возмутилась, почему я пользуюсь гуглом, вместо выделенной документации. Да как это почему? Потому что мы работаем по-разному… нет, она не понимала. Или не хотела понимать.

Другой случай — это «я тебе пришлю задание на завтра». И поздно вечером отправляет мне письмо с заданием, которое утром я по какому-то наитию не открываю. Дело в том, что за день до того я практически доделала тот документ, из-за которого ранее собственница меня размазала по асфальту, я чувствовала, что по мне проехали катком. Перед всеми размазала, и я не привыкла так.

Поэтому, когда клиент вернулся со своими комментариями, я должна была сделать этот документ наилучшим образом. Села, выписала в блокнотик все пожелания клиента. (Эти детали важны). Потом — что я должна проверить сама, от соответствия документации до запятых и кавычек. Потом — заметки на полях, мои вопросы к отдельным абзацам документа… Я делала свою работу. Наилучшим образом, как могла, делала, но до вечера не успела, финальную вычитку и свежий взгляд пришлось перенести на следующий день. Блокнотик был исписан и изрисован комментариями, стрелочками и знаками вопроса.

Смотрите: в 23:20 приходит письмо с заданием от Ульяны.

В 8:00 я на работе и, не открывая письмо Ульяны, продолжаю заниматься сложным документом (я же уже на финишной прямой!).

В 10:20 приходит приглашение от собственницы на персональный митинг после обеда. «Ого», — думаю я, потому что у нас за полгода не было персональных митингов. Продолжаю работать. При этом в офисе известно, что собственница посещает офис раз в неделю, именно в этот день. (Это важно).

В 12:20 приходит Ульяна с вопросом: «Ну что, ты сделала, что я там тебе послала?» — «Нет, я тут доделывала по тому документу…» — «Как же! Я же просила до обеда!». Открываю письмо… таки да, Ульяна просила до обеда. При том, что клиент пишет: «Приоритет: не срочно».

В 15:20 приходит собственница, и первый вопрос на персональном митинге: «Ну что там с тем документом?» — и я готова! У меня блокнотик со стрелочками и комментариями, и даже в переговорной, далеко от компьютера, мы обсуждаем документ по существу, по всем моментам, которые вызвали у меня сомнения, и приходим к каким-то общим выводам!

Сейчас мне очевидно. Очевидно, почему «не срочное» задание от клиента вдруг стало срочным заданием от Ульяны, которое я должна была сделать в то время, как работала над сложным документом.

Психология жертвы

И после этой встречи с собственницей Ульяна как с цепи сорвалась. Я думала, что уже немного её изучила: нужно просто потерпеть, а потом она смягчится и почувствует себя виноватой. Я опускала глаза и соглашалась, это была единственная тактика, чтобы Ульяна стала похожей на человека.

Но в ту пятницу это выедание мозга заняло 35 минут из 45-ти, запланированных на другой вид работы. Поэтому я снова «не успела». Поэтому перенесла на понедельник, чтобы делать с утра. Поэтому (или не поэтому?) я вышла с работы и заплакала. Просто потому что ни на что другое сил не было. Хорошо, что были тренировки. Они помогали перезагружаться… ненадолго.

Когда во время этих “мозговыедательных” разговоров кто-то заглядывал в кабинет, Ульяна приказывала закрыть дверь, потому что “у нас тут воспитательная беседа”. Я обратила ее внимание на то, что мы здесь работаем, а не личность формируем, и она согласилась, что слово “воспитательный” здесь неприменимо. И потом я не раз его слышала от нее. Это уже потом я вывела для себя формулу: попроси перверзного о чем-нибудь, и он будет делать ровно наоборот. А пока я все же старалась держать хорошую мину при плохой игре.

Еще вспоминается, как меня, совершенно больную, с температурой под 40, просто вынудили выйти на работу, чтобы что-то там доделать, потому что “больше некому”, и это, мол, моя ответственность. А то, что врач, который должен был отпустить меня на соревнования, посмотрел на мои анализы, померял температуру и тут же выписал больничный на неделю никого не волновало.

Совсем не выглядит странным сейчас, почему я, спортсменка, вдруг стала “ни с того ни с сего” столько болеть. Ульяна это комментировала: “Ты что-то слишком слабенькая для спортсменки, много болеешь. Может, тебе бросить этот спорт?” Нет, я не желала превратиться в нее через сколько-то лет. Эта мысль приводила меня в ужас.

Еще она комментировала мою любовь к сладкому. Прекратила только после того, как я сказала: “Ты знаешь, сколько я тренируюсь, чтобы есть столько сладкого?” Тогда, как я сейчас понимаю, и было положено начало нападкам на мои тренировки.

Кстати, в какой-то момент мне стало настолько невыносимо в офисе, что я стала сбегать на обед ровнехонько “от звонка до звонка”. То есть, оставшиеся 40 минут после приема пищи я просто бродила в окрестностях офиса и дышала. Пыталась дышать.

Психология тирана

Однажды Ульяна зафрендила меня в соцсети, и я стала находиться под неусыпным контролем. Что я делаю. Когда. В каких соревнованиях участвовала («Ты поэтому сегодня так медленно работаешь? Шутка!»). Почему отображаюсь «онлайн» в рабочее время. И так далее…

Я потерпела, а потом без объяснений её удалила, профиль закрыла, ник в соцсети сменила, её заблокировала, чтобы найти не могла (при желании можно, но это надо было иметь очень большое желание, ссылки в поисковиках я тоже подчистила).

Прошло несколько недель. Она обнаружила это. И без объяснений отрубила мне интернет на рабочем компьютере. Ситуация была пренеприятнейшая. С мобильного интернета я написала спокойное письмо ей, собственнице (которая «сами предложат и сами всё дадут») и сисадмину, мол, для работы нужны такие-то сайты и Google Translate. И база документации (потому что простое закрытие портов закрывает доступ к профессиональной документации).

Запрошенные ресурсы мне включили. В течение 9 дней я была без интернета на работе (не считая смартфона, который я от греха подальше подключала через 3G и через WiFi, не имеющий отношения к офису). Контроль, помним. Тема, сабы-доминанты. И женский коллектив.

Нервный срыв

Незадолго до дня рождения я чувствовала себя настолько выпотрошенной, что взяла билеты на море. На три дня. Чтобы только перезагрузиться.

Как знала! Меньше, чем за неделю до вылета, со мной не пришел на встречу парень, и я его вычеркнула, потому что он и звонки игнорировал, и сообщения, а спустя неделю пинговал и врал, что не пинговал звонком, пока я была в душе; на следующий день попала в ДТП по чужой вине (обошлось без травм), и еще в течение суток в семье случилось горе.

Нервы сдали совсем. На море я немного пришла в себя, и после приезда выбралась в течение двух недель из этой черной ямы (с помощью психолога, конечно), и еще в течение полугода вернулась к более-менее нормальному ритму. Но это было потом.

Пока что мне следовало уносить ноги с наименьшими потерями. Я это понимала, и готовила плацдармы. Почему-то я знала: мне нужно дождаться возвращения собственницы фирмы из-за границы, тогда все разрешится культурным образом, а не с тем финалом, к которому подводит Ульяна.

Я даже писала собственнице вежливые письма с описанием ситуации, но Ульяна успевала меня опередить, и любой намек на жалобу о моббинге переворачивался с ног на голову и превращался в ответную претензию к дисциплине или общему умению работать. У Ульяны, по-видимому, было другое мнение на счет того, как я развивалась в карьере до встречи с ней.

Удавка затягивалась. Прекрасный психолог, найденная по совету знающих друзей, медленно, но верно помогала отстраивать границы. Я рыдала без причины, просто лежа дома и смотря в потолок. Спорт помогал отвлечься ровно на время тренировки и 10 минут после.

После моря я вернулась в офис и до прихода Ульяны (а приходила она обычно к полудню) столкнулась с выволочкой от бухгалтера. Помним, я уже начала заново отстраивать свои границы. И обратная реакция на якобы неверно сделанную работу могла принимать форму критики качеств моей личности. Поэтому бухгалтер считала себя вправе называть меня последними словами и повышать голос. Я прервала ее оскорбительный монолог на повышенных тонах уходом в туалет. Где, конечно, снова плакала.

У пришедшей Ульяны, увидевшей мои красные глаза, сверкнули глаза… я где-то уже видела этот взгляд. Взгляд голодного шакала, добыче которого некуда бежать. И это после отпуска!

Я постоянно проводила анализ того, что происходит. Я мало знала о перверзных, но нашла огромный англоязычный ресурс о моббинге и буллинге о том, чем развлекаются ПН на работе, подговаривая других. Анализируя, я тогда писала:

“Можно долго перечислять, как именно выглядит моббинг по отношению ко мне. Так или иначе, это грустное и нелепое зрелище, проявляющееся в придирках, контроле, личных оскорблениях, публичном принижении, называемом «воспитательными беседами», издевательских саркастичных шутках — тонких и не очень, отключении интернета, когда он нужен для работы, и «мелочах» вроде начала рабочего совещания, когда я ем или сконцентрирована на выполнении срочного задания.

Вообще-то, я допустила 4 ошибки, когда пришла в эту компанию, которые привели к травле:

— не скрывала свою индивидуальность — я отличаюсь, у меня спорт и интересы, не совпадающие с заводилами;

— «выпячивалась», привлекала к себе внимание — не специально, я просто так естественно себя веду, и только сознательными усилиями могу эти проявления уменьшить; а я не прилагала этих усилий;

— я знакома с собственницей — давно, ведь она меня и пригласила, и неизвестно, какие там отношения между собственницей и Ульяной сейчас, а Ульяна явно боится за свое место;

— я позволяла себе допускать ошибки и оплошности в работе, что само по себе не страшно, но отличный инструмент для травли неугодных.

Гораздо интереснее понять, почему так. Прочитав книгу «Не работайте с м#даками», написанную профессором Стэнфордского университета Робертом Саттоном, я точнее сформулировала, что происходит, и проверила себя и Ульяну на наличие перверзности. Причём когда я не знала, как за неё ответить, я ставила пометку в пользу нормального человека. Даже при таком подходе она «набрала» 15 из 24 «плюсов».

Прочитанная книга, работа с аффирмациями и обновление в памяти возможных защит позволили не дать себя в обиду в унизительной ситуации с недоверием. Я спросила подругу, как решается один вопрос на практике — разумеется, не указывая наименования клиента (это запрещено правилами конфиденциальности), и сообщила Ульяне о том, что жду ответа от профи в этой сфере. Ульяна в неприятной форме напомнила о том, что распространение клиентской информации запрещено.

Вместо того, чтобы смолчать, я попросила не унижать меня как профессионала и как личность недоверием, поскольку это не способствует развитию командного духа (постояла за себя, наконец-то). Я понимала, что Ульяна, как вспыльчивая натура, сначала отреагирует эмоционально. Тут она может допустить ошибку. Но, скорее всего, ей хватит зрелости схавать и готовить «большую месть». Будем надеяться, что до того я красиво уйду, ведь работа в этом направлении уже некоторое время мной ведётся.”

И я была права. Большая месть была задумана и была бы реализована, не спаси меня счастливая случайность.

Итак, по дням.

В среду — день, когда я попросила разъяснение у подруги о практическом аспекте, я выключила рабочий компьютер в 18:01 и ушла домой.

В 19:05 мой компьютер заново запускается, обновляется Скайп и прочитываются все диалоги. Я вижу это с помощью журнала событий Windows, встроенной стандартной программы. И делается ещё кое-что, о чём позже.

ХОРОШО, что:

1) для работы я завела отдельный скайп вместо основного — как чувствовала что-то;

2) я периодически очищаю историю, а то, что в ней было — касалось обсуждения штанов с одной подружкой и ресторана для встречи с другой. Ну и практической консультации без указания имени клиента
Итак, в хистори моего Скайпа не нашли нарушения правил конфиденциальности. И придумали вот что.
Четверг.

Мне противно идти на работу, но я иду. Я всё ещё верю, что собственница может быть на моей стороне. Правда, на сайте о моббинге утверждается, что рыба гниёт с головы, а наивность — худшая из зол в случае моббинга на работе.

Утром, до ухода к психотерапевту на 11:00, пишу собственнице письмо с темой «Моббинг». В письме, основываясь на результатах исследований, описываю возможные последствия моббинга для работодателя (потеря прибылей) и для работника (как правило, это депрессии и неврозы). Пишу о своей цели: «продержаться как можно дольше» до её приезда. Пишу о том, что у меня был диагностирован астенический синдром, поэтому я не хотела раскрывать диагноз (у меня ведь требовали диагноз в связи с больничными, а я так и не сказала), и поэтому обратилась к психотерапевту, к которому иду через полчаса. С учётом обеденного перерыва и дороги туда и назад, работать буду до восьми вечера.

16:01. Я с работы отправляю Ульяне проект готового письма для клиента.

16:02. Ульяна пишет секретарю письмо с просьбой узнать, где я, и когда появлюсь в офисе.

16:08. Основываясь на электронном пропуске, пишу Ульяне, что я на работе «с 9:20 до 10:30, а также с 13:05 до сейчас безвыходно», и уйду не раньше 19:55 вечера.

16:49. Ульяна требует объяснительную записку.
Я откладываю это в долгий ящик, потому что у меня «ненормированный рабочий день», и это записано в правилах фирмы. Это значит, что если я минимум 8 часов отработала, не важно, когда и с какими перерывами.

17:00. Бухгалтер предлагает мне подписать соглашение о конфиденциальности. Я беру его и прошу время, чтобы почитать. Конечно, я не собиралась брать на себя лишние обязательства и что-либо подписывать. Мне нужно было протянуть время до приезда собственницы из-за границы.

После 19:00 я исследую корпоративный портал на перечень сотрудников, работавших в этой фирме. Обнаруживаю два любопытных факта:

1) за 4 года сменилось от 12 до 15 человек на моей должности;
2) все эти люди были девушками.

19:51. Подозревая, что за моей деятельностью следят, с рабочей почты высылаю себе на домашнюю письмо с описанием кейсов моббинга с сайта о моббинге. Пусть тоже почитают.

Ухожу в 19:58.

Пятница.

Мне противно идти на работу, я как будто в какой-то налипшей грязи, но я иду. В пятницу при включении компьютера обнаруживаю, что на мой рабочий компьютер установлен кейлоггер — программа, ворующая всю информацию, шифрующая и передающая на какой-то адрес электронной почты, тоже зашифрованный.

Поскольку у меня нет админских прав на установку программ, я делаю вывод, что Ardamax Keylogger 4.6 установил работодатель позавчера вечером. Как я это обнаружила? Всплывающее окно о триальной версии, которой осталось 6 дней. Кажется, кому-то достанется за невнимательность.

Весь день молчу и занимаюсь крупным проектом, и к пяти вечера пишу помощнице письмо с распределением нагрузки между нами. Ульяна, до того меня не трогавшая, оживляется и пишет мне письмо со словами: «Можешь ответить на письма и быть сегодня свободна».

То есть, в пять я должна ответить на два письма (она «добренькая») и могу идти, куда хочу. Я отвечаю на письмо по работе, даю всю информацию, Ульяна её «не видит» и задаёт уточняющие вопросы, на которые я отвечаю копированием информации из первого письма, на что получаю комментарии, что я «непонятно» пишу.

Второе письмо — с вопросом о том, когда я предоставлю объяснительную записку. Я отвечаю на него за минуту до шести, а именно:

17:59 — пишу бухгалтеру, чтобы она предоставила мне правила внутреннего трудового распорядка с моей росписью по состоянию на сегодня, тогда я смогу ответить Ульяне. В подпись, уже зная, к чему письмо приведёт, добавляю фразу с сайта о моббинге, которую можно перевести так: цель придирок — получить контроль, а не улучшить производительность. Выключаю компьютер и собираюсь выходить.
Кульминация

18:00. Ульяна просит отправить ей пустое письмо с подписью. Я говорю, что не могу — уже выключила компьютер. Она просит отправить во вторник, я соглашаюсь, «если не забуду». Ульяна просит записать, иначе можно не приходить, я говорю: «Я тебя услышала». Это пока я собираю вещи: рюкзак и куртку. В куртке ключи, деньги, карточка. В рюкзаке спортивная форма. Ульяна говорит, что, мол, вот и не приходи. Я отвечаю, что «я тебя услышала, но это не значит, что послушаюсь: у меня есть работа».

Выхожу в уборную, куртка и рюкзак тем временем остаются в кабинете. Телефон у меня с собой. (На телефон я за день до того поставила пароль, который знаю только я).

Слышу за спиной, как Ульяна захлопывает дверь в кабинет. Придя из уборной, обнаруживаю, что мои вещи заперты в кабинете с Ульяной.

В проходном кабинете на меня повышает голос бухгалтер, у которой, конечно, нет правил внутреннего трудового распорядка с моей росписью. Я спокойно прошу не повышать на меня голос и стучу в кабинет к Ульяне с просьбой открыть. Она не открывает.

Я выхожу и иду к охране за запасным ключом. У охраны нет ключа от внутреннего кабинета.

Возвращаюсь, ещё раз убеждаюсь, что дверь закрыта; повторно прошу бухгалтера не повышать на меня голос и не трогать меня за руку (она хватала, но я избегала агрессивных формулировок при обращении к ней).

Пишу письмо с телефона Ульяне с копией на собственницу с просьбой открыть дверь, т.к. там мои личные вещи, рюкзак и куртка, иначе мне придётся вызвать полицию, чтобы вскрыть.

Ульяна открывает дверь, они возмущённо переговариваются с бухгалтером, что я не подписываю документы, предлагаемые мне бухгалтером, и что уже даже конфиденциальный звонок сделать нельзя без «её истерики». Я абсолютно спокойна и пропускаю это мимо ушей.

Ульяна предлагает мне войти, я беру куртку и рюкзак, и тут меня закрывают в кабинете. То есть, когда я подхожу к двери, Ульяна вталкивает меня назад, и придавливает дверь.

Я молча отхожу от двери, чтобы посмотреть, что дальше будет. Если дверь будет закрыта, я же вызову полицию, вот стыдоба-то для фирмы и всего офисного центра будет. Ульяна, сообразив, быстренько открывает дверь. Опасаясь за свою голову (чтобы не ударили в спину), я выхожу из этого ада. Испытываю облегчение.

Пока иду к остановке, пишу письмо собственнице, в котором сообщаю, что «дальнейшее сотрудничество с фирмой не представляется возможным, поскольку 1) кейлоггер; 2) незаконное удержание вещей; 3) физическое насилие». И предлагаю встретиться, чтобы решить эту нелепую ситуацию.

Собственница отвечает к полуночи — явно с облегчением, из её письма я делаю вывод, что она ждала его («я готова с вами встретиться даже после вашего увольнения из фирмы»). Я не отвечаю.

Понимаете, что придумали дамы? Обвинить меня в нарушении соглашения о конфиденциальности. Но не получилось подловить: я не нарушала его. А на ловушки тоже не реагировала. Например, с этой объяснительной.

А ещё я не покорилась контролю, поэтому эта фраза с сайта о моббинге (про придирки для контроля) настолько выбесила Ульяну, что она потеряла самообладание.

…Конечно, больше на эту работу я не вышла. Терапевты, видя мое состояние, советовали ноотропы и выписывали больничные на недели.

Потом приехала собственница, и по счастливой случайности в этот день на эту встречу со мной смог пойти очень занятой папа. Он сидел в соседнем зале ресторана, за стенкой, и все слышал. Встреча прошла спокойно и вполне культурно. Мы договорились об условиях увольнения и конкретной дате.

Меня могли уволить с моего согласия, когда я была на больничном (и мое согласие у них было). Но Ульяна и здесь хотела сделать по-своему, потребовав моего увольнения не с больничного. Почему так? Честно говоря, не хочу в эту мелочность вдаваться. Я закрыла больничный пятницей и в понедельник должна была прийти на работу, но получив письмо от бухгалтера со словами “в понедельник у вас последний рабочий день”, я потребовала оформить этот день, как отпуск. Во избежание провокаций.

Отдавая трудовую, они мне и так знатно потрепали нервы, придираясь ко всему. Соглашение о конфиденциальности я так и не подписала, поэтому многие его статьи Ульяна включила в “договор о расторжении трудового договора”. Я разное повидала в историях про увольнения, но такое видела впервые

В тот понедельник я вышла из того концлагеря со своей трудовой, и полной грудью вдохнула свободу. Такой свободной я не чувствовала себя еще нигде и никогда. Два часа на лавочке в парке с бездумным наблюдением за людьми, и меня ждал телефонный звонок с королевским подарком от мироздания…

…Периодические слезы и рыдания прекратились буквально в течение двух недель после того первого вдоха свободы. Ульяну я заблокировала во всех соцсетях и мессенджерах. Она все так же работает в той компании, на той же должности. На освободившуюся должность взяли женщину постарше с очень грустными глазами. Собственница больше не выходила со мной на связь, все так же светится на мероприятиях на самом высоком уровне.

Я молчу, но иногда нет-нет, и рефлексирую то, что происходило. Вспоминаю Ульяну с ужасом.

Что интересно, когда меня чуть не положили в стационар в связи с этими рыданиями, доктор, которому я рассказывала о произошедшем, кивал головой и не удивлялся. Получается, такие ситуации, моральные садисты, длительные тонкие издевательства и токсичность, в порядке вещей?

А впрочем, почему я спрашиваю. Не о них ли заводятся целые блоги…